Форум » История нашей Родины - Большого Кавказа » общая идеология государства,«врагами» страны » Ответить
общая идеология государства,«врагами» страны
stigal50: О периоде выселения в чеченском и в Ингушском обществах знают практически все: и те, кто был депортирован, то есть старшее поколение, и те, кто родился всего лишь несколько лет назад. Дело в том, что в каждой семье бережно хранят всю информацию о тех годах проведенных в изгнании, о том, как выживали и как боролись за право вернуться на свою историческую Родину. Отдельные российские ученые продолжают говорить «об относительной» вине самих чеченцев и ингушей, при этом, всегда многочисленные факты сопротивления властям одиночек, выдавая это чуть ли как всенародное сотрудничество с немцами (Бугай Н.Ф., Гунов А.М. Кавказ: народы в эшелонах.М.1998 г., С. 133-138). Чеченцы и ингуши сопротивлялись властям, и до войны с немцами, и период войны, безусловно, не был исключением. В целом эти акции носили единичные характеры, а не всенародный подъем против советской авторитарной машины (Яндиева М. Депортация ингушей. Фальсификация и подлинные причины. Москва- Назрань, Эльбрусоид, 2008 г. – 54 с.). Целые народы обвинялись в сотрудничестве с фашистами, при этом мало кто обращает внимание, что чеченцы и ингуши знали о фашистах только из военных сводок и могли их видеть только на экранах хроники. То есть игнорируется факт, что военный фронт остановился, не доходя до границ Чечни и Ингушетии, в районе города Малгобек (на стыке границы Ингушетии и Северной Осетии-Алания). Таким образом, чеченцы и ингуши физически никак не могли не то, чтобы повально сотрудничать с фашистами, но и абсолютное большинство даже не могло вообще видеть немцев в реальной жизни (Гречко А.А. Битва за Кавказ. М.: Воениздат, 1967.С.86). Так о каком тотальном сотрудничестве могло быть и речи? Ведь именно этот тезис и фигурировал в Указе Правительства СССР о причинах упразднения Чечено-Ингушской АССР (От депортации к интеграции: документы и материалы, посвященные 60-летию депортации чеченцев и ингушей в Казахстан. Алмааты, 2004, с. 101 Указ №116/102 Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории»). Видимо взять за основу такого рода формулировку, правительство СССР играло на чувствах советского народа, сражающегося с фашистами и понесшими колоссальные потери в числе десятках миллионов человеческих жертв, при этом и тогда и сегодня, особо не любят выделять момент, что фронт так и не дошел до Чечни и Ингушетии. В последние время именно политики первого эшелона начали как раз таки говорить, что в отношении чеченцев и ингушей была допущена историческая ошибка. На встрече с участниками форума «Россия на рубеже веков: надежды и реалии» впервые в российской истории Президент Владимир Путин признал: « Не многие знают, что примерно одна треть защитников Брестской крепости (крепость на западной границе, ставшая символом сопротивления Советского народа), состояла из чеченцев.. » (Бицоев С. «Убиты и забыты». Газета «Новые Известия» в статье за 1 июля 2005 года.), на самом деле их было свыше 250 человек (Ошаев Х. “Брест — орешек огненный»,Грозный, 1990 г.). Тысячи и тысячи чеченцев и ингушей положили свою жизнь в борьбе с общим врагом, многие чеченцы и ингуши умирали героями, в честь них в период войны писали стихи, выпускали почтовые марки. К примеру, на счету чеченца Ханпаши Нурадилова было уничтоженных 920 фашистов, захваченных 7 пулеметов противника и лично взятых в плен 12 фашистов (Шахбиев З. Судьба чечено-ингушского народа. М., 1996, С.216). Он погиб защищая Сталинград. Чеченец Мовлади Висаитов был одним из первых, кто прорвался к Эльбе и за этот подвиг был награжден американским правительством орденом Легионом Чести (Гешаев М. Чеченский след на российском снегу. М., 2003, С.50.)., Чеченец командор Андре (Алавди Устарханов) воевал во французском Сопротивлении, А Магомед Юсупов в Итальянском движении Сопротивлении в рядах 51-й ударной бригады имени Артуро Капетини (Айдаев Ю. Чеченцы: история и современность. М., 1996 , С.241-242). Но про них (тысячи и тысячи героев) никто не должен был знать, свою жизнь они прожили и умирали в безвестности, так как ни как не укладывались в общую идеологию государства, представлявших чеченцев и ингушей «врагами» страны. Депортация, стала своего рода вайнахским Холокостом, об этом чеченцы и ингуши говорят все, всюду и всегда, и даже события последних лет не смогли отодвинуть эту тему с первой строчки. Правительство СССР отменяет свой указ о депортации чеченцев и ингушей (50-е – 60-е гг. ХХ века). 9 января 1957 года были опубликованы сразу два указа касающихся депортированных народов. Один из них Указ Президиума Верховного Совета СССР отменял свое же собственное постановления об упразднении Чечено-Ингушской АССР от 7 марта 1944 года. Второй Указ уже на уровне Президиума Верховного Совета РСФСР определил ее новые границы, без Пригородного района (историческая область зарождения ингушской нации), который остался за республикой Северной Осетией. Взамен в состав Чечено-Ингушетии были включены в большинстве своем степные и полупустынные земли трех районов Ставропольского края (Наурский, Каргалинский и Шелковской районы) соприкасающиеся с Чечней по реке Терек, на которых были образованы впоследствии два района - Шелковский и Наурский. Также в новом указе ничего не говорилось о правах десятках тысяч чеченцев проживавшихся ранее в Республике Дагестан. Возвращение растянулось на годы, и этому было объективное объяснение. Если в 1957 году сразу приехало порядка 140 тысяч чеченцев и ингушей, то есть треть от всего количества выселенных,(Чеченский Государственный Национальный Архив. Ф.1. Оп.1. Д.1837. Л.4-5) то в дальнейшем люди не могли себе позволить выехать, в силу того, что их места постоянного проживания оставались зоной запрета. Такого рода районами стали все селения раннее проживавших чеченцев в Дагестане (бывший Ауховский район), почти вся горная часть Чечни и Ингушетии, и районы близлежащие к Владикавказу. Люди боялись, что политическая ситуация в стране может измениться в любой момент и поэтому стремились как можно скорее покинуть Казахстан и Киргизию, вернуться к себе домой на Кавказ. Именно поэтому большинство переселенцев из числа чеченцев и ингушей приехали в первые два–три года, но сам процесс для многих практически растянулся на два десятка лет. По возвращении, они застали в своих домах соответственно переселенцев из Центральной части России и Украины, которые уже 13 лет как обжили их дома и участки, и ничто не предвещало, что они добровольно готовы впустить бывших хозяев в их собственные дома. Они сами были такими же переселенцами, как и чеченцы, и ингуши в Казахстане и в Киргизии. В некоторых случаях чеченцам и ингушам приходилось просто выкупать свои же собственные дома. Чтобы заставить переселенцев с Украины и Центральной части России покинуть свои дома, чеченцы и ингуши готовы были идти на все, вплоть до того, чтобы поджечь дома, в которых их не пускали. Постоянные драки молодежи, нервозность ситуации, когда у каждого дома жили те, кто считал себя настоящими хозяевами, не могло не вызывать чувства обреченности, и многие русские начали тихо покидать Республику (Шахбиев З. Судьба чечено-ингушского народа. М., 1996, С.265). Массовый, незапланированный приезд чеченцев и ингушей, и их действия по заселению своих домов, заставили многих из русских отказаться от мысли, что власть сможет им стать гарантом безопасности. Правдами и неправдами русские переселенцы из России и Украины стали сами покидать Чечено-Ингушетию, несмотря на то, что местная партийная власть пыталась заставить, как можно больше русских осесть в районах, пытаясь разбавить тем самым коренное население. Данная задача партийных и государственных органов республики потерпела полный провал, так как уже к началу 70-х годов XX века, в селах найти человека не чеченской национальности было уже редким явлением. Но, так было не со всеми, по сегодняшний день чеченцы и ингуши с уважением вспоминают евреев, андийцев и хевсур (жители высокогорной части Грузии), которые не только сохранили их дома в первозданном виде, но и не тронули практически ничего из домашней утвари, сохранив все таким, каким оно было в момент отъезда чеченцев в феврале 1944 года. Первый общественный взрыв в Чечено-Ингушетии в послевоенный период. (Русский бунт в Грозном против возвращения чеченцев). Мощный протест по поводу возвращения чеченцев выразило русскоязычное население республики, понимавшее, что им придется расстаться с многим, из того, что было ими обжито в чеченских селах, оставленных чеченцами в период депортации. В Грозном, где почти все население было исключительно мононациональным, то есть русским (за исключением маленькой группы армянской, немецкой и еврейской общины). Недовольные, тем, что им грозит жить с чеченцами, любой бытовой скандал выливался как межэтнический. К примеру, во время пьяной драки чеченца Лулу Мальсагова 23 августа 1958 года в Грозном, были нанесены ножевые ранения двум русским, один из которых Евгений Степашин скончался от полученных ран. Несмотря на то, что виновный был задержан милицией, похороны погибшего 25 и 26 августа 1958 года вылились в настоящие массовые беспорядки. Тысячи и тысячи людей ринулись на улицы города, чтобы высказать все, что они думали по поводу политики возвращения чеченцев. Рабочие Грозного требовали публичной казни чеченца и выселения всех чеченцев из рабочих кварталов Грозного. К вечеру на короткий период удалось даже захватить главное здание Обкома КПСС ЧИ АССР, где ворвавшиеся искали чеченцев по национальности. Попытки руководства поговорить с разъяренной толпой не увенчались успехом. Толпа выкрикивала лозунги: « "Вон чеченцев из Грозного", "Пусть к нам приедет Н.С. Хрущев, мы с ним поговорим", "Да здравствует Грозненская область!" « Заселить Грозненскую область новыми мигрантами из России » и так далее. На следующий день на главной площади Грозного имени Ленина собралось уже до 10 тысяч человек, они штурмом вязли Обком партии, почту, удалось захватить первые два этажа МВД Республики, во время захвата пострадали сотни людей избитых толпой. Бунт был подавлен только к ночи 27 августа 1958 года, когда в город ввели войска, которые разогнали и арестовали всех активистов, зачинщиков массовых беспорядков. Это негативное, если несказать враждебное отношения к чеченцам и ингушам, многие русские переселенцы (речь не идет о коренных русских и местных казаках), которые так и не покинули территорию Чечено-Ингушетии, пронесли в себе десятилетиями. Но, и чеченцы не могли забыть, как их встречали, и то, что русские требовали не возвращать чеченцев и ингушей на свою Родину и не восстанавливать автономию чеченцев и ингушей (Матвеев О. Русский бунт. «Независимая Газета » от 30 августа 2000 года). Данный общественный взрыв всегда стоял во главе взаимоотношений местного чеченского населения и переселенцев из России, как яркий показатель действительного межэтнического отношения общества Чечено-Ингушетии. Данная проблема в купе с многочисленными кадровыми и культурными ущемлениями чеченцев ощущалась на протяжении почти всего периода существования Чечено-Ингушской АССР (до середины 80-х годов XX века, и только с приходом политики перестройки, изменилось и отношение властей к аборигенному населению республики в сторону учета его мнения). Проблема Ауховского района, или новый межэтнический конфликт в Дагестане. Одними из первых, возвратившихся из депортаций, новые удары почувствовали на себе и чеченцы, проживающие на территории Дагестана. Дело в том, что в период образования Советской Республики Дагестан в 1922 году без каких-либо объяснений в ее состав была включена область, населенная исключительно чеченцами. В связи с тем, что данная местность называется Аух, то и компактно проживающих здесь чеченцев называют ауховцами, или чеченцами-аккинцами (по названию чеченского тукхума, к которым они относятся). Чеченцам - аккинцам, которым после возвращения из депортации в 1957 году, было отказано заново заселяться в свои горные села, им предложили расселиться вокруг города Хасавюрт. Чеченцы-аккинцы, столкнулись с тем, что их дома были заселены лакцами (одна из народностей Дагестана), которых также без их воли и согласия переселили из высокогорной части Дагестана на земли, где до депортации проживали чеченцы. Это проблема, остро стоящая перед руководством республики Дагестан, была одним из самых взыровоопасных межэтнических конфликтов на протяжение долгое время. Дело в том, что это касалось практически не только чеченцев и лакцев, но непосредственно в этот конфликт были втянуты и другие народы Дагестана. К примеру, для того, чтобы переселить лакцев из чеченских домов, необходимо было им дать новые земли. А это можно было сделать только на равнине, которая исторически считается территорией кумыкского народа, попытки переселить в район Хасавюрта, сталкивались с интересами аварцев, андийцев и даргинцев, которые уже обжили эти территории, и вследствие чего которые также не хотели уплотнения своих земель вокруг города Хасавюрт Республики Дагестан за счет лакцев. То есть решать проблему приходилось, почти затрагивая интересы сразу шести народов Дагестана. На основе данной проблемы, не раз происходили массовые чеченско-лакские, чеченско-аварские, чеченско-кумыкские драки, способные вовлечь в них целые этносы. К примеру, в последний раз такого рода массовая драка между чеченцами и лакцами произошла буквально в 2007 году, когда со стороны чеченцев звучали лозунги покинуть территорию Ауха И только обещания руководства Дагестана решить данную проблему в пользу чеченцев, успокаивали и сводили на нет пик напряженности. Так, 16 января 1973 года, на центральной площади Грозного (столицы Чечено-Ингушетии) состоялся спонтанный общенациональный митинг ингушского народа. Уже к обеду 16 января 1973 года ингуши заполнили площадь им. Ленина перед зданием Чечено-Ингушского обкома КПСС в г. Грозном. Митинг, начавшийся в 10 часов утра, беспрерывно продолжался до 4 часов утра 19 января 1973 года. Сами лозунги вывешенные декларировали единство с партией и Советским руководством. Трибуна была обтянута транспарантами "Пусть восторжествует справедливость!", "Да здравствует Красная Ингушетия - авангард становления Советской власти на Северном Кавказе", были портреты Ленина, Орджоникидзе, Кирова, членов политбюро того времени и т.п (Маматиев С. Это было 26 лет назад. Газета « Сердало » 26 марта 1999 года). В повестке дня был один вопрос – либо передать Пригородный район ЧИАССР, либо отменить ограничения на свободное поселение ингушей в этом районе. Несмотря на высокую организованность и мирный характер, митинг был жестоко подавлен. Запрет на проживание в горной части республики. Следующей «территориальной» проблемой стал запрет горцам чеченцам заселять высокогорные села Чечни - в Чеберлоевском, Шаройском и в большинстве своем Итум-Калинском районах республики.( Прозуменщиков М. «Националистические элементы постоянно провоцировали выступления». Как накалялась обстановка в Чечено-Ингушетии // Источник. 1997. № 4. С. 48-64) Все эти десятки сел и сотни хуторов остались незаселенными. Это были районы, которые кормили почти половину всей Чечни - мясом, молоком, шерстью, маслом, медом и так далее. Высокогорные земли были записаны за совхозами, которые сами, по сути, находились в равнинной части, и здесь выгуливали свой скот летом. Территориально это почти четверть всей Чечни. Запрещая чеченцам заселять горные районы Чечни, власть пыталась обезопасить себя от возможного возобновления не подконтрольности населения в трудно доступных высокогорных населенных пунктов, которые и до переселения формально признавали Советскую власть. На сегодня в Казахстане и в Киргизии чеченская диаспора, так и не вернувшаяся на Родину после разрешения в 1957 году, представлена как раз таки выходцами горной части Чечни, в особенности из числа жителей Чеберлоевского, Шаройского, Галанчожского и Итум-калинского районов Чечни. Данный запрет заселять свои села в горах Чечни и стало для них побудительным мотивом остаться в Казахстане и в Киргизии, так как они не хотели заново начинать свое хозяйство, уже на новых землях выделяемых им в равнинной части Чечено-Ингушетии. Горная часть Ингушетии (Джейрах) отрезанная от равнины и, не имея других возможностей иметь контакты с равнинной частью, также оказалось вне закона. Здесь ни одно село практически не было заселено после депортации. Горная часть стала своего рода анклавом Ингушетии, так как проезд был уже через территорию Северной Осетии, что делало продвижение небезопасным для тех, кто хотел бы заново заселить свои селения в горном Джейрахе. Дискриминационная политика в регионе. Несмотря на политическую реабилитацию чеченцев и ингушей, в самой республике и вне, чеченцы и ингуши всегда рассматривались как политически неблагонадежные народы по отношению к России. Это определение передавалось уже на протяжении всей истории нахождения чеченцев и ингушей в составе России. Еще в период оккупации территории предкавказья, русские отмечали, что именно чеченцы, оказывают всеобщее сопротивление, и своим примером воодушевляют соседние с ним народы к непризнанию российской власти. С периода Кавказской войны, за чеченцами закрепилась мнение, о том, что они и есть настоящие противники России, и что их невозможно заставить признать власть, и что лучше всего физически уничтожить их как этнос, чтобы не иметь их влияния на Северном Кавказе а значит и не иметь проблем в этом регионе. Чеченский и ингушский языки были также отодвинуты на задний план, их преподавание в Грозном в школах даже не предполагалось. А в районах и сельских местностях чаще всего преподавались как факультативный предмет. На своем языке чеченцы и ингуши не могли общаться даже в общественном транспорте, в общественных местах, и тем более в государственных учреждениях. От любого кто говорил громко на своем языке в транспорте или в коридорах учреждения в Грозном, могли просто потребовать прекратить говорить на этом языке. Такой формы всеобщего запрета с языком не было в других республиках Российской Федерации, это был момент сугубо присущий Чечено-Ингушской Республики. К примеру, в Республике Дагестан в школах не только преподавались языки коренных народов, но и обучение шло на родных языках в начальных классах. Период депортации, это 13 лет потерь во всех отношениях. Погибли многие представители культурной и научной интеллигенции. Практически начался отсчет с нуля. Были и своего рода перегибы, когда советская власть пыталась подстраивать под культуру русского народа все остальные. К примеру, национальный ансамбль танца Вайнах, исполнял танцы в стиле вальса под чеченскую музыку, что в целом отрицательно воспринималось самим населением. На традиционных свадьбах чеченцев и ингушей жених, ни при каких условиях, не должен показываться перед родителями, но, пытаясь «привить» новые обряды, власть заставляла жениха сидеть за одним столом с невестой, при этом стол усиленно ломился от спиртного, которое на чеченских свадьбах не должно быть ни при каких условиях. Все это называлось комсомольскими прогрессивными обычаями, которые должны были заменить собой «невежественные» и «дикие» обычаи чеченцев и ингушей. В вузах республики также наблюдался перекос в сторону дискриминации чеченцев и ингушей. К примеру, студентам исторического факультета чеченской и ингушской национальности ни в коем случае не разрешалось писать или обсуждать тему колонизации Чечни и Ингушетии в 18-19 веках. Это темы были доступными только для русских, считалось, что их подход будет интернациональным, в отличие от чеченцев и ингушей. Подозрительность и недоверие проявлялось со стороны и Советской власти периода СССР во всем по отношению к чеченцам. Руководство в республике могло быть только во главе с русским, уже его заместитель назначался для формальности из числа чеченцев или ингушей. Все важные министерские посты – министр МВД, Председатель КГБ. Прокурор, Верховный судья, министр юстиции, руководители нефтехимической промышленности, и руководство высшими учебными заведениями, должны и могли быть заняты только людьми не чеченской или не ингушской национальности (Michael Rywkin. "Power and ethnicity: party staffing in the autonomous republics of the CaucasuyBt the middle 1980s". Central Asian Survey, vol. 12, № 3 (1993), pp. 347-364). Такого рода отношения, не было привычным для всех республик национальных образований, но, общие тенденции в целом были применены по отношению ко всем малым народам. Параллельный ислам. Не оставался в стороне и воинствующий атеизм, который обязывал под угрозой тюремного заключения воздерживаться от участия в религиозных мероприятиях. Детей в школе, чтобы не дать держать уразу, с утра завуч или директор заставлял выпивать воду, о том, чтобы открыто совершить молитву не могло быть и речи. Даже на похоронах люди, которые работали на ответственных должностях, боялись выразить соболезнование так, как того требовал ислам. Ислам не был заметен на публике, но он присутствовал в обществе в повседневной жизни чеченца и ингуша, Он стал своего рода знаменем, которое хранили от всех, но сам факт его присутствия делало народы более политизированными, чем это могло показаться внешне. Суфийские братства преследовались органами правопорядка, места культового предназначения закрывались, уничтожались, или в лучшем случае переделывались под центры для досуга молодежи, то есть в развлекательные учреждения. Все без исключения сельские мечети были отданы под гражданские объекты: библиотека, администрация, или просто клубы, и так далее. На всю Чечено-Ингушскую АССР оставили действующими только две мечети - в селе Новые Атаги и в городе Гудермес, которые, по сути, были декоративными и больше служили для пропаганды свободы совести в государстве, но никак не для культового предназначения. При этом чеченцы и ингуши не могли не видеть, что в Грозном функционировала церковь, всего по республике были еще несколько церквей, в столице республики были также зарегистрированы и протестантские организации (баптисты, адвентисты седьмого дня и др.) и это на фоне того, что чеченцам и ингушам запрещалось открывать или регистрировать религиозные объединения. Отношение чеченцев и ингушей к власти. Старшее поколение особо делало акцент на то, что виновна в трагедии сама власть, а не кто-то из национальностей СССР. Всем своим поведением, своей жизненной практикой, люди продолжали игнорировать власть. Они не могли позволить себе восстать, но не признавать власть никто не мог им помешать. Многие вопросы уголовного или бытового характера, чеченцы и ингуши решали вне пределов правового поля советского государства. Сам факт, что какое-то дело доходило до суда, считался позором. Факт обращения в милицию также считался позором, не только персональным, но это распространялось и на ближайших родственников. Браки, к примеру, чаше всего регистрировались только спустя многие годы и то только для того, чтобы получать за них деньги из социальных программ. Гражданские браки супругов с первой минуты, несмотря на запрет властей, регистрировал исключительно мулла. Все ссоры и конфликты между собой решались на уровне тейпа и сельских авторитетов из числа суфийских лидеров. То есть чеченское и ингушское общество жило в трех совершенно различных правовых школах: Советское право (официальное, но самое не авторитетное в обществе), Шариатское право (авторитетное, но за неимением специалистов, оно присутствовало в обществе как анахронизм) и, наконец, Адат (горское обычное право, на основе которого и решались многие спорные моменты в обществе чеченцев и ингушей). Жизнь в этих трех правовых школах, накладывало свое отношение на общество, и делало его не понятным, тем, кто жил на основе Советского законодательства. Практически общество чеченцев и ингушей жили в своих измерениях, но действительность в лице Советской власти, заставляло их сочетать свое национальное с официальным. Поэтому неудивительно, что даже на 1982 год, то есть 60 лет спустя после образования Чеченской и Ингушской Автономных образований, по словам лидера коммунистической партии Чечено-Ингушетии А.Власова: «Советская власть присутствует только в рамках города Грозного, за его пределами, уже власть мулл и суфийских авторитетов» (Ссылка со слов партсекретаря исторического факультета Чечено-Ингушского госуниверситета Абдуллы Бугаева, участника данного заседания в Обкоме партии КПСС ЧИАССР..). Данная фраза передавалась из уст в уста со слов участников данного собрания, так как официально конечно, такое опубликовать в СССР никто не посмел бы. Это самый лучший итог, который когда-либо был подведен за 60 летнее существование коммунистического режима на территории Чечено-Ингушетии. В городе все было подчинено, чтобы жить по законам СССР, но как только человек возвращался в село, он вступал в среду обитания других законов (шариата и адата). Если конфликт между чеченцем и русским, мог быть урегулирован только на основе Советского права, то все взаимоотношения между самими чеченцами и ингушами, разрешались только на основе привычного им закона (шариата и адата). Поэтому власть всегда сталкивалась с тем, что чеченцы и ингуши пытались отгородиться от участия в решении своих проблем государственных структур. Исход русских. Было ли ожесточение к русским, и перекладывалась ли ответственность за депортацию на русских? На это можно с уверенностью сказать, что нет. В селах, в горной части Чечни и Ингушетии всегда уважительно относились к тем, кто пришел к ним помочь, это, прежде всего, касалось учителей и врачей. Вокруг них создавался особый климат, чтобы они не чувствовали дискомфорта. Поэтому нетрудно было в горах найти в богом забытом селе учителя русской национальности, который уже освоил национальные традиции и обычаи, выучил чеченский язык и жил среди чеченцев и ингушей как обычный житель села. Даже в период военных действий в Чечне в 90-х годах, учителя и врачи города Аргун русской национальности, несмотря на просьбы самих жителей чеченцев, так и не покинули город, они оставались с местными чеченцами, деля с ними и горе и радость. Конечно, абсолютное большинство русских покинуло Чечню, но исход русских начался еще задолго до известных событий в Чечне (неправомерно писать, что исход русских начался в начале 90-х годах XX века). А именно, первый массовый отток начался в начале 70-х годах XX века, когда центр нефтепереработки уже в полной мере обозначился за Уралом в Сибири, туда переехали все, кто был связан с данной отраслью, а это десятки тысяч высокопрофессиональных людей. Десятикратное сокращение переработки нефти и газа в республике, резко обозначило излишек людей с профессией связанной с этой отраслью. По словам эксперта правозащитной организации « мемориал » Александра Черкасова в 70-80-е годы из Чечено-Ингушетии выезжали не только славяне, но и вайнахи - нетто-эмиграция последних в 1979-89 годах по данным переписей достигала 50 тысяч. За эти годы число чеченцев, постоянно живших в Ставропольском крае, возросло в 3,4 раза, в Астраханской области - в 5,5 раза, в Ростовской области - в 6,8 раза, в Волгоградской области - в 13,7 раза, в Тюменской области - в 33,7 раза (Черкасов А Книга чисел. Книга утрат. Книга страшного суда. М, 2004, опубликована на сайте http://www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/1cherk04.htm доступно 30 октября 2008 года.). В самой республике была одна из самых высоких уровней безработица, которая по некоторым данным достигала до 40 процентов из числа чеченцев и ингушей в первую очередь (Косиков И.Г., Косикова Л.С. Северный Кавказ: Социально-экономический справочник. М., 1999. С. 178. ). Именно по этой причине десятки тысяч чеченцев и ингушей ежегодно уходили в другие районы СССР на заработки. Чтобы прокормить семью и обустроиться дома, необходимо было всем мужчинам уходить на 9 месяцев в году из республики. Во вторую очередь, республику начали покидать те, кто был связан с партийной и советской элитой, которые в 80-х годах XX века тысячами переехали в центральные области России и в том числе в Москву. Для них Чечено-Ингушетия была всего лишь трамплином в их трудовой биографии, и навсегда оставаться в провинциальной Чечено-Ингушетии они конечно никогда не рассчитывали. В-третьих, самый массовый исход русскоязычного населения (русские, украинцы, армяне, евреи, татары, осетины) начался с момента одностороннего провозглашения независимости Чечено-Ингушетии от Российской Федерации в 1991 году. В силу того, что люди видели политическую нестабильность, постоянные угрозы применения силы в отношение мятежной республики, они стали искать более спокойные районы местожительства. Абсолютная безработица, и связанная с этим преступность, охватившая республику, также стали основными факторами этого миграционного процесса. В четвертых, военные действия в Чечне в 1994-1996 годах, а именно полное разрушение 400-тысячной столицы Чечни Грозного, где и проживали как раз таки в большинстве своем русскоговорящее население, заставило их искать место на территории России. К примеру, только за январь 1995 года из Чечни в Ставрополь уехало 60 000 русских (Кузнецов В.А. Положение русского населения на Кавказе. «Введение в кавказоведение», Владикавказ , 2004). Уже в начале 90-х годов ХХ века из республики начался отток и местного населения, в том числе выехали и десятки тысяч чеченцев и ингушей, которые в поисках обеспечения семьи вынуждены были мигрировать в другие районы РФ и бывшего СССР, не малая часть среди них были и те, кто не принял идеи сепаратизма. Историко-культурный журнал "PPROMETHEUS" №6 Ингушско-осетинское противостояние 1992 года (как следствие всеобщей депортации). На протяжении десятилетий любого рода бытовой спор или драка всегда оборачивалась взаимными упреками и оскорбительными выпадами друг на друга. В случае же смертельного исхода, все выливалось в демонстрацию протеста с требованием жестких мер по отношению не к преступнику, а ко всему народу. К примеру, так произошло и 24 октября 1981 года во Владикавказе, где прошел многотысячный митинг, причиной которого стало убийство ингушами таксиста-осетина(Алленова Ольга, журнал «Власть» № 17(620) от 02.05.2005 г.). Убийство таксиста привело к столкновению на национальной почве, люди вышли на митинг и требовали наказать всех ингушей. События 1992 года вылившиеся в вооруженное противостояние ингушей и осетин с 21 октября по 4 ноября, также были спровоцированы бездействием властей, что способствовало их переходу к насилию со стороны доминирующей нации в республике осетин по отношению к тем, кто также издавна жил и считал эти земли своей родиной. В 20-х числах октября начались вооруженные столкновения ингушей с осетинами в Пригородном районе. Рассказы о непосредственной причине первых столкновений, естественно, разнятся. Осетины утверждают, что ингуши убили мирного жителя района и расстреляли милицейский наряд. Ингуши говорили, что осетины первыми начали убивать ингушских жителей, и в ответ они вынуждены были взяться за оружие, чтобы защитить свои семьи от истребления теми, кто при поддержке военных двигался на села, где проживали многочисленные ингушские общины. Данный конфликт был самым кровавым в межнациональном противостоянии ингушей и осетин. В конфликте с обеих сторон погибли 583 человека, 939 были ранены. Многочисленные убитые и раненные, десятки тысяч ингушей покинувших свои дома и квартиры, стали предметом многолетнего противостояния двух близких по-сути кавказских народов. Можно ли говорить об исторической неприязни народов. Конечно же, нет. Ингуши и осетины издревле жили по соседству, и все свои вопросы решали, как решают и все народы на Кавказе, путем улаживания конфликта посредством института кавказских обычаев, путем взаимного диалога, многочисленными родственными браками между двумя этносами. Нерешенность проблемы со стороны Осетии, когда десятки тысяч беженцев до сих пор не имеют права заселять свои собственные дома, и возвращаться в свои села на территории Северной Осетии-Алания, когда любого рода передвижение ингушей по территории данной республики рассматривается как повод для задержания милицией, не может не нагнетать ситуацию и делает ее постоянно тлеющим конфликтом, где в любое время вновь могут возникнуть взыровоопасные моменты в межэтнических отношениях. Заключение. Территориальные проблемы, таким образом, предстают как основополагающие в событиях после депортационного периода, когда для местного населения земля являлась своего рода источником его жизни. Для сельского жителя, который веками воевал за эту горсть земли, запрет на проживание на ней становилась уже выбором его позиции по отношению к власти. Власть совершенно не понимала, почему так остро акцентируют вопрос о земле чеченцы и ингуши. Непонимания психологии горца, пренебрежение его интересами, попытка поставить его на уровень среднероссийского обывателя приводило к непонятным реакциям со стороны чеченцев и ингушей. Следует отметить, что Советская власть (и уже позже российская), оказалась не готова к многочисленным проблемам, которые возникли при восстановлении Чечено-Ингушской АССР. Так или иначе, в различных вариантах такого же рода проблемы возникали и продолжают существовать в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Попытки играть на национальной верхушке, приводит к замораживанию конфликта, но не способствует их решению. Современные события в Чечне и Ингушетии, есть следствие, но, ни как не причина, и главное это до сих пор не решенные проблемы после депортационного периода в судьбе чеченского и ингушского народов. Не удовлетворенность действиями властей приводит к радикализации общества, все больше людей начинают увлекаться религиозными убеждениями, основанными на базе салафизма. Именно, такого рода категория дает сегодня повод говорить о существовании в этих регионах вооруженной оппозиции, которая пытается решить свои проблемы путем выхода из состава РФ, и построением исламского сообщества в регионе Северного Кавказа. Потеря авторитета центральной (федеральной) власти в регионе восполняется исламской радикализацией региона. Статья опубликована в журнале "Кавказ и Глобализация" Том 3 Выпуск 1 2009 г.з (Швеция)
Ответов - 0
полная версия страницы